Комок нервов москва слезам не верит

— А ты изменилась, Катерина.
— Учителя хорошие были.

Вечер перестает быть томным…

Мой давний знакомый. Настолько давний, что, встретив, не узнал.

Черт побери! Вы так вкусно рассказываете, что у меня аж слюнки потекли.

Ну, ладно, ладно. Москва слезам не верит.

Ждите меня здесь. В квартиру всех впускать, никого не выпускать. В случае сопротивления — открывать огонь

Георгий Иванович, он же Гога, он же Гоша, он же Юрий, он же Гора, он же Жора, здесь проживает?

Ты смотришь прямо в корень!

Чтобы генеральшей стать, надо за лейтенанта замуж выходить.

— Я вот всегда лотерейный билет покупаю.
— Выиграла?
— А как же! Два раза по рублю.

Одиночество — это рождаемость падает, а алкоголизм растёт!

Александра: А Вы давно знакомы?
Гоша: С мамой? Ммм. 44 часа и даже уже 22 минуты.
Александра: Ааа… Ну, боюсь тогда, что огорчу Вас. Мама придерживается того принципа, что любовь любовью, а человека нужно узнать. А для этого нужно время.
Гоша: Совершенно права! Выйти замуж после двух дней знакомства — просто верх легкомыслия. Надо все хорошенько обдумать. Дней пять. (Обращаясь к Катерине): Так что ты не торопись, до среды есть время.

Какое-то пьяное шампанское.

У тебя есть особенность: ты все слушаешь, слушаешь, а потом прямо в лоб задаешь вопрос, и почти всегда по делу. Такая, знаешь, почти мужская прямолинейность. Некоторым мужикам даже нравятся такие женщины.

Иногда такую глупость услышишь, а оказывается — точка зрения.

Одиночество! Люди измучены одиночеством. Некуда пойти. На танцплощадку поздно, да и таких площадок почти не стало, все больше дискотеки, а там четырнадцатилетние мальчики и девочки. Где можно познакомиться друг с другом? На работе. Но есть чисто женские коллективы: фабрики, школы, поликлиники…

Я, честно признаюсь, не всегда понимаю женскую логику: вроде бы мужик всем хорош, а женщина выбирает другого, какого-то замухрышку, и счастлива с ним.

Если женщина нравится мужчине, разве важны ее профессия, национальность, партийность? Это же все для анкет, а не для жизни.

Сделать прививку — значит внести себе вместе с вакциной немного чумы.

— Молодец ты, Катя! Мы своим ребятам тебя всегда в пример ставим. Всего, чего хотела в жизни, добилась.
— Это верно. Только ты пока ребятам не рассказывай, что как раз тогда, когда всего добьёшься в жизни, больше всего волком завыть хочется…

— И сколько же у тебя людей-то в подчинении?
— Почти 3 тыс.
— Батюшки! Как же ты с ними справляешься? Трудно небось?
— Трудно с тремя, а когда трёх научишься организовывать, дальше число уже не имеет значения.

Шашлык женских рук не терпит.

— Он кто?
— Слесарь.
— А откуда он взялся?
— С электрички.

— Значит вы плохой человек?
— Я?! Да у меня практически нет недостатков!

— Я даже могу сказать, что вы, например, не замужем.
— Если я не ношу обручального кольца, это ещё ни о чём не говорит.
— Да даже если бы вы носили три обручальных кольца, вы всё равно не замужем. У вас взгляд незамужней женщины.

А я оптимистка. Мне вот недавно сказали на кладбище хорошо знакомиться, с вдовцами.

Нет, девочки, не хочу я начинать семью с обмана.

Глухо, как в танке!

— А вы что с мамой вместе работаете?
— Нет, работаем мы в разных местах, но жить, я надеюсь, будем вместе.

— … Сорока ещё нет, а животы отрастили, мятые все какие-то… ботинки нечищеные…
— А ботинки причём?
— А терпеть не могу, когда у мужика нечищеная обувь…

— Ну что ты его пугаешь, он у меня такой скромный.
— Да. Интеллектом явно не изуродован.

У меня станок сломался, который деньги печатает.

— У вас взгляд незамужней женщины.
— А что, незамужние женщины смотрят как-то по-особенному?
— Конечно. Они смотрят оценивающе. Так смотрят милиционеры, руководящие работники и незамужние женщины.

Какие люди — и без охраны!

Все в Москву лезут, будто она резиновая.

— А какие-то приметы есть? Ну, шрам на лице?
— Есть! У него шрам после аппендицита…

Я предпочитаю делать в своей жизни то, что я люблю. А не то, что модно, престижно или положено.

— Из вас мог бы стать хороший руководитель!
— А ты думаешь, все должны быть руководителями?

— Вы поступили, как настоящий мужчина!
— Я поступил, как НОРМАЛЬНЫЙ мужчина!

Всё казалось… не живу, а так… черновик пишу, еще успею набело.

— Как долго я тебя искала…
— 8 дней.
— Как долго я тебя искала…

— Слушай, а почему ты не выходила замуж?
— Тебя ждала…

— Уж очень я какой-то идеальный получился.
— Ничего, жизнь это поправит.

— Александра, а мама тебя как называет?
— Маруся.

А что это меняет, если как ты говоришь «тебя ко мне тянет»? Или тебя тянет только к незамужним?
— У меня есть пять рублей, почему я не могу довезти до дома понравившуюся мне женщину?
— Ну до моего дома хватит, а обратно нет.
— Пешком дойду. Гулять так гулять.

Хорошего мужика надо самой делать, а не готовым получать.

— Вот ты, всегда правильную жизнь вел. Сохранился что ли? Вон они три волосинки в шесть рядов.
— Сейчас модно носить лысину.
— Ааа… А это что такое? — теребит за живот.
— Это комок нервов!

— Пожалуйста, конкретно чем помочь?
— Да уйма, уйма проблем! Конкретно — средств не хватает, МУЖЧИН не хватает!

— Ой, девушка, а нельзя все это завернуть в два слоя бумаги? А то нам далеко нести.
— С бумагой в стране напряженка!

У тебя каждое утро эти «крайние обстоятельства». Похмельный синдром называется!

— Когда вернешься?
— Не знаю, по-видимому поздно.
— Тогда я приглашу девочек?
— И мальчиков тоже!

— Сейчас не те времена.
— Времена всегда одинаковые! Прежде чем что-то получить, нужно заслужить, заработать!

А Вы, по-видимому, Людмила? Специалист по психиатрии, который временно работает на хлебозаводе?

Хозяева телеграмму прислали — послезавтра приезжают. Вот что значит интеллегентные люди — заранее предупреждают — боятся врасплох застать.

Ой, какая она симпатичная. Только вы с ней почему-то совсем не похожи.

— А если меня что-нибудь спросят? Я ляпну.
— И ляпай. Но ляпай уверенно. Это называется точкой зрения.

Ты пойми главное — мы в Москве живем! А Москва — это большая лотерея. Здесь можно сразу все выиграть.

— Нет, сегодня не могу, мы сегодня всей семьей на дачу едем.
— По какой дороге?
— По асфальтированной.

— А вы что читаете?
— Книжку.
— Интересно?
— Очень.

— Мы в концерт идем!
— Эээх… Тоже мне москвич, называется!

— Мы в концерт идем!
— Эээх… Тоже мне москвич, называется!

А заодно запомни, что все и всегда я буду решать сам. На том простом основании, что я — мужчина.

Хеллоу! Общежитие слушает!

Господи, я столько раз представляла себе эту нашу с тобой встречу. Столько слов всяких придумывала. А встретились — и сказать нечего. По началу я еще очень сильно тебя любила, думала, что это мать тебя сбила с толку. Потом я тебя до смерти ненавидела. Потом мне ужасно хотелось чтобы ты узнал о моих успехах и понял, как ты ошибся… А сейчас… Сейчас я думаю, если бы я не обожглась тогда так сильно, ничего бы из меня не получилось. Я думаю хорошо, что ты на мне не женился.

— А где Тоня?
— С утра укатила с Николаем на дачу.
— Ууу… Ну, все! Засосало мещанское болото!

Не учите меня жить, лучше помогите материально!

Она собрала сумку, положила в нее журнал «Новый мир», коробку конфет, кофту на вечер, если будет холодно. Александра на дачу ездить не любила. Катерина не стала ее будить и вышла, тихо прикрыв дверь.

Не торопясь, она дошла до остановки метро. Вагоны в эти утренние часы уже были заполнены, москвичи ехали на дачи или просто посидеть на траве, побродить по лесу, поискать грибы. Сонные мужчины молчали – вот выпьют на природе, и вечерняя электричка станет шумной. Говорить будут в основном мужчины, а усталые женщины помалкивать. Сейчас же разговор вели женщины, рассказывали, что и где достали. Катерина тоже все доставала по случаю, в магазинах мало чего было. У нее завелась знакомая спекулянтка, снабжавшая долгие годы Изабеллу. Теперь Изабелла стала покупать меньше, и больше перепадало Катерине.

На одной из остановок из электрички вышла целая семья, и Катерина села у окна. За окном проносилось дачное Подмосковье с летними домиками, выкрашенными в зеленый, голубой или синий цвет.

И вдруг среди деревьев, вдоль железнодорожного полотна Катерина увидела совершенно голого парня, а рядом с ним голую девушку. Они стояли, заложив руки за голову, подставив солнцу обнаженные тела. По оживлению в вагоне она поняла, что их многие заметили. Катерина слышала реплики:

– Ну и срамотища!

– Ни стыда ни совести.

– А ну, не смотри!

Это, вероятно, предназначалось детям. В их возрасте я бы так не смогла, подумала Катерина, и уже никогда не смогу.

Дачный поселок, где был дом Николая, за эти двадцать лет отстроился. Катерина шла по улице, залитой асфальтом. Из окон звучала музыка. На участках работали, собирали урожай.

Возле забора она увидела Николая, который копался в моторе своего старого «Москвича».

Катерина поцеловала Николая, поднявшего вымазанные в масле руки, чтобы не запачкать ее. Он постарел, полысел, через ремень переваливался животик.

Людмила с Антониной собирали помидоры. Сыновья Николая вскапывали участок, вернее, вскапывал старший, а младший шел следом и лопатой разбивал дерн.

Катерина поздоровалась с Анной Кузьминичной, матерью Николая, отец умер два года назад.

– Что мне делать? – спросила ее Катерина.

– Передохни с дороги, – посоветовала мать, – хозяйка придет и даст распоряжение.

Значит, хозяйка – Антонина. Но в словах матери не было ни горечи, ни сожаления, что не она уже здесь главная.

Людмила набрала ведро помидоров и, проходя мимо Николая, съехидничала:

– Когда же ты ее на металлолом сдашь?

– Никогда, – ответил Николай. – На ней еще мои внуки ездить будут. Если с машиной правильно обращаться, она сто лет может сохраниться.

– Сто лет ничего не сохраняется, – добавила Людмила, – как бы правильно ни обращаться. Вот ты всю жизнь правильно жил. Сохранился, что ли? Начнем сверху. Три волосины в шесть рядов.

– Сейчас модно носить лысину.

– Это раньше было модно. Сейчас модно носить брови. – Людмила ухватила его за свисающий через ремень живот. – А это что?

– Это комок нервов. А ты знаешь, к нам Гурин заглядывал, – сообщил он.

– Денег просил в долг? Он же никогда не отдает!

– Мне отдает. Хочет попрощаться со всеми. Его на тренерскую работу пригласили в Челябинск, приедет сегодня, наверное.

– Зачем ты его пригласил? Тебе мало пьяни на стройке?

– Он трезвый заходил.

– Значит, сегодня будет в дребадан. Он больше двух дней не выдерживает. Он же алкоголик!

– Не надо так, Люсь, – попросил Николай. – Он все-таки твой муж, хоть и бывший, а мой друг, у нас с ним молодость вместе прошла.

– Молодость у вас отдельно проходила, – усмехнулась Людмила. – Он по заграницам разъезжал, а ты вкалывал. Что, я не помню, что ли, как ты телевизор в кредит покупал и целый год выплачивал?

– Он не разъезжал, – не согласился Николай. – Он спортивную честь Родины защищал.

– Тоже мне Родина! Споткнулся раз, его и выкинули. И забыли. Родине ты нужен, пока молодой и здоровый.

Антонина приказала сыновьям принести стремянку и снимать яблоки с веток. Старший снимал, передавал младшему, тот отдавал Катерине, а она складывала яблоки в корзину.

– Да тряхните ее, – посоветовала проходящая мимо Людмила.

– Я вам тряхну, – пригрозила Антонина, которая, обрезая кусты малины, все видела и все слышала. – Если яблоко на землю упало, оно долго не сохраняется.

– Долго ничего не сохраняется, – снова заметила Людмила, но в спор вступать не стала. На даче распоряжалась Антонина, и ее указания выполнялись неукоснительно.

Теперь, когда все были при деле, Антонина начала готовить обед, Катерина ей помогала, шинковала капусту, чистила картошку.

– А сколько у тебя в подчинении людей? – поинтересовалась Антонина.

– Больше трех тысяч…

– А как же ты с ними справляешься? Трудно небось?

– Трудно с тремя. А когда трех научишься организовывать, тогда уже число не имеет значения.

– Ты молодец, Катерина, – порадовалась Антонина. – Всего добилась в жизни. Мы тебя сыновьям в пример ставим, рассказываем про твой жизненный путь. Когда есть цель, всего можно добиться.

– Можно, – согласилась Катерина. – Только, когда всего добьешься, завыть хочется. Ну, об этом можешь им не рассказывать, когда добьются, сами это поймут.

Людмила принесла на веранду ведро помидоров и сообщила:

– Сейчас мимо дачи Гурин с приятелями проходил, обещал в гости зайти.

– Мы ему всегда рады, – сказала Антонина.

– Посмотрю я, как ты будешь радоваться, когда он на четвереньках сюда приползет.

– Да, – согласилась Антонина, – что-то вам, девочки, с мужиками не повезло. Вы ведь и красивее меня, и умнее! А Катерине сейчас с ее должностью совсем трудно станет. Разве что министр какой холостой! Мужики ведь не любят, когда женщина выше их по должности и по зарплате.

– Министры холостыми не бывают, – возразила Катерина. – Только вдовые!

– Это, между прочим, не самый плохой вариант, – добавила Людмила. – Мне одна клиентка в химчистке подсказала, что хорошо на кладбищах знакомиться, например на Новодевичьем. Там только очень знаменитых хоронят и их жен тоже. Так вот, приятельница моей клиентки там познакомилась с главным архитектором Москвы, по рангу это как министр.

– И сколько этому архитектору? – поинтересовалась Катерина. – Лет семьдесят? Кому нужно такое старье…

– Как говорит один мой знакомый, знаменитые и богатые мужчины старыми не бывают, – заключила Людмила.

– Ой, Людка, ты неисправима, – вздохнула Антонина. – Хорошего мужика надо самой делать, а не готового получать.

– Ты сделала? – спросила Людмила.

– Я сделала, – с грустью ответила Антонина, – Николай – бригадир электриков, хороший семьянин, хороший отец для сыновей, не пьет, ну, по праздникам только немного.

– И после бани, – напомнила Людмила.

– После бани тоже, – призналась Антонина, – но это их законное мужское право.

– Привет, девочки! – Перед ними стоял Гурин – в костюме, при галстуке. Его слегка шатнуло, и он ухватился за перила крыльца. – Вот зашел попрощаться. Уезжаю тренером в Челябинск. Начинаю новую жизнь.

– Сереженька! – обрадовалась Антонина. – Присаживайся. Сейчас обедать будем.

– Антонина, – предупредила Людмила, – если он останется, я тут же уезжаю.

– Не надо уезжать, – сказал с достоинством Гурин. – Я сам уеду. Деньги, которые я тебе задолжал, переводом пришлю. Всех приглашаю в гости в Челябинск, мне там квартиру обещают отдельную. А пока – ауфвидерзеен. – И Гурин, стараясь идти прямо по дорожке, двинулся к калитке.

– Зачем ты с ним так? – огорчилась Катерина.

– Можешь позвать обратно, – предложила Людмила. – И весь день слушать пьяный бред, каким он был замечательным хоккеистом.

– Он действительно был замечательным хоккеистом, – добавила Катерина.

– Потому что он был таким замечательным, слишком многие с ним и хотели выпить на брудершафт. А теперь имеем, что видела. Все, кончился Гурин.

– Погоди ты его хоронить-то, – вступилась Антонина.

СИМФЕРОПОЛЬ, 11 фев – РИА Новости Крым, Ольга Леонова. 41 год назад состоялась премьера фильма, который мы можем смотреть с любого кадра. А 40 лет назад картина «Москва слезам не верит» получила «Оскара» как лучший фильм на иностранном языке.

Двухсерийная сага о жизни трех девушек, попавших в столицу и пытающихся устроиться в большом городе. Сказка со счастливым концом или иллюстрация реальности советского прошлого?

За 19 дней был написан сценарий, который лег в основу фильма, снятого Владимиром Меньшовым. Валентин Черных писал его специально для конкурса сценариев о Москве. И занял он в соревновании всего почетное третье место. По признанию Меньшова, сначала сценарий его не заинтересовал, но затем все же привлек некой общностью жизни с описанными «лимитчиками». Ведь и сам режиссер Меньшов, и его жена Вера Алентова, сыгравшая главную роль, были для москвичей «понаехавшими».

Кстати о ролях. Очевидно, что успех фильму придал и, как сейчас говорят, звездный состав актеров: Ирина Муравьева, Алексей Баталов, Олег Табаков, Лия Ахеджакова, Владимир Басов и другие. Стихи популярнейших в 1970-е Юрия Визбора, Юрия Левитанского и Дмитрия Сухарева, песни, исполненные Татьяной и Сергеем Никитиными – все это сделало картину классикой советского кинематографа с печатью «знака качества».

Лента получила признание советского зрителя – сначала в кинотеатрах (лидер проката – 90 млн зрителей!), а потом несчетное количество раз показанная с экранов телевизоров (тут уж и зрителей посчитать совсем невозможно).

И критики, и ценители едины во мнении – «Москва слезам не верит», как и любая хорошая история, – это рассказ о жизни как она есть. Недаром американский  президент Рейган смотрел ленту восемь раз, пытаясь разгадать загадочную душу современного русского человека. Смотрел ее и Тарантино, это был его первый фильм на иностранном языке. Картина, в 1980 году взявшая «Оскар», ему очень понравилась.

Этот фильм — культурный код позднего советского человека, состоящий из электричек и Визбора, генералов из химчистки и их таранов-жен, печальной крутизны ломающегося «Жигуля» и физика-отшельника, умного, но не справляющегося с карьерными ступенями советского времени. Код женщины и код успеха жизни, сильных слабостей и железной повседневки.

Это кино, разобранное на песни и реплики. Они прочно вошли в жизни даже тех, кто родился спустя 20 лет после выхода картины на большой экран. И вот уже 20-летние, не зная происхождения фраз, безапелляционно заявляют «шашлык женских рук не терпит», риторически спрашивают, «не погладить ли шнурки», толкаются в транспорте с приезжими, упоминая, что тот или иной город «не резиновый», качают в спортазалах «комок нервов» и просят «не учить жить, а помочь материально». А в ответ слышат от родителей, что у них «станок печатный сломался». И поколения понимают друг друга. Даже если живут далеко от Москвы.

Десятка лучших цитат из фильма:

1. Незамужние женщины смотрят по-особенному. Они смотрят оценивающе. Так смотрят милиционеры, руководящие работники и незамужние женщины.
2. Одиночество — это когда рождаемость падает, а алкоголизм растёт.
3. У тебя каждое утро эти «крайние обстоятельства». «Похмельный синдром» называется!
4. Все и всегда я буду решать сам. На том простом основании, что я мужчина. 

5. Как там погода? — С утра шел дождь. — А что вообще в мире делается? — Стабильности нет. Террористы опять захватили самолет.

6. Москва — это большая лотерея. Ведь можно сразу все выиграть.

7. Тогда, когда всего добьешься в жизни, больше всего волком завыть хочется.

8. Иногда такую глупость услышишь, а оказывается – точка зрения.

9. Телевидению принадлежит будущее. Не будет ни газет, ни книг, ни кино, ни театров, а будет одно сплошное телевидение.

10. Гляжу я на них — такая тоска меня берет. Сами себе, дуры, хомут на шею надеваем. Все ж заранее известно! Сначала будут деньги копить на телевизор, потом на стиральную машину, потом холодильник купят. Все, как в Госплане, на двадцать лет вперед расписано.

Читайте по теме: 

И опасна, и трудна: «народные» милиционеры от Анискина до Гоцмана>>