Надежда на ваши нервы книга
Содержание статьи
Надежда Лухманова — Нервы
Лухманова, Надежда Александровна (урожденная Байкова) — писательница (1840-1907). Девичья фамилия — Байкова. С 1880 г по 1885 г жила в Тюмени, где вторично вышла замуж за инженера Колмогорова, сына Тюменского капиталиста, участника строительства железной дороги Екатеринбург — Тюмень. Лухманова — фамилия третьего мужа (полковника А. Лухманова).
Напечатано: «Двадцать лет назад», рассказы институтки («Русское Богатство», 1894 и отдельно, СПб., 1895) и «В глухих местах», очерки сибирской жизни (ib., 1895 и отдельно, СПб., 1896, вместе с рассказом «Белокриницкий архимандрит Афанасий») и др. Переделала с французского несколько репертуарных пьес: «Мадам Сан-Жен» (Сарду), «Нож моей жены», «Наполеон I» и др.
Надежда Александровна Лухманова
Нервы
Из цикла «Как сердце страдает».
В бальном зале душно; Андрей Николаевич Загорский вышел на террасу, опёрся на мраморные перила и глядел в сад. Весенняя южная ночь дышала теплом и ароматом. Розоватая луна то ясно, величественно плыла по небу, то ныряла под налетавшие на неё облака, окрашивая их прихотливые формы перламутровым блеском. Кругом террасы, среди густой зелени лип как воздушные видения белели миндальные деревья в полном цвету; глубже в саду дремало озеро; волшебный мост, перекинутый через него месяцем, зыбился чуть-чуть заметною дрожью. Направо, под углом, были видны освещённые окна бального зала, оттуда неслись звуки скрипок, мандолин, порой долетали отрывистые выкрики дирижёра, или звенели весёлые нотки женского мелодичного смеха, видны были мелькающие пары, головы, страстно клонившиеся одна к другой… Мягкий электрический свет лампочек, заключённых в матовые колпачки, горячим поцелуем скользил по обнажённым плечам, играл на переходной гамме белокурых и тёмных волос. Откуда-то, из-за озера, гулко плыли звуки церковных колоколов. Тёплый воздух ласкал лицо Загорского; он с восторгом глядел на бледные звёзды, на зеленоватый, лёгкий как дымка туман, волнисто ползший по земле; бальная музыка, то едва шептала вокруг него непонятные, раздражающие своею таинственностью, слова, то вдруг властно гремела, вторгалась в его грудь, и надрывала сердце. Всё-всё окружавшее его казалось дрёмой, сказкой, вызванной воображением. С земли поднимавшиеся испарения фиалок, роз, мирты и вербены дышали ему прямо в лицо. Он задыхался от этой оргии звуков, переходивших в аромат; давно забытые стихи какого-то декадентского поэта пелись в его памяти:
Природа — храм, где дерево — колонна,
Звучит и дышит смутными речами,
Где девственная роза как мадонна
Глядит бесстрастно страстными очами;
…
Где звуки, краски, ароматы слились в один
Безумно чувственный букет…
Молчанье сада, дыханье ночи, нега звуков, — всё вызвало одно ощущение чего-то угнетающего как безысходная тоска, бесконечно беспредельного как откровение загробного мира, — ему казалось, что он умирает…
— Андрей Николаевич, это вы?
Загорский вспыхнул, выпрямился, закрытые глаза его широко блеснули и впились в темноту. Из сада, подымаясь на ступени, шла высокая, стройная фигура.
— Куда вы убежали? Вас искали, все думают, что вы уехали, а я устала, прокралась садом, хотела пройти в тёмные пустые комнаты, броситься в широкое кресло и отдохнуть; подхожу… а луна вышла, озарила вас — vous savez c’est poИtique [1].
Она взошла на террасу и стала рядом с ним.
— Устала!.. Ну, беглец, о чём вы мечтали?
— О вас…
— Обо мне? Не может быть! Что же вы думали?
— Что я люблю вас!
— Загорский!
— Что я люблю вас безумно.
Анна Алексеевна засмеялась тихо и насмешливо.
— Давно?
— Давно, всегда! С первого раза, как увидел вас!
— Когда был этот первый раз, я даже не помню. Вы бредите!
— Может быть! Но не всё ли вам равно; моё сумасшествие не опасно, не заразительно, а мне позволительно бредить, мечтать, ведь, я как бы только что снова родился на свет!
— Да, правда! Вы были очень больны?
— Я умирал… О, какая тоска лежать недели не двигаясь, прикованным воспалением, то погружаясь в какую-то нирвану, то просыпаясь снова для мучений; слышать кругом себя шёпот, видеть озабоченные, грустные лица, улавливать в глазах доктора беспокойство и делать вид, что веришь фальшивому тону, которым он пророчит выздоровление. Ведь, я не надеялся выздороветь и мысленно простился со всеми — и с вами…
— Со мной?
В односложном вопросе слышалось волнение.
— Во время моей болезни вы часто стояли около меня… О, не бойтесь! Ведь, я рассказываю вам мой бред! Вы клали мне на голову вашу нежную, прохладную ручку, и из неё как лучи проникало спокойствие в мой больной мозг. Я жаловался вам на свои мучения, рассказывал терзавшие меня сны, плакал… и засыпал, прижавшись воспалёнными губами вот к этой, — он взял руку молодой женщины и поднёс её к губам, — к этой ладошке, — он поцеловал в самую розовую горсточку.
— Ну, как мне сердиться на вас, когда вы говорите о пережитом страдании?
— И не надо! Я выхожу только всего несколько дней, меня прислали сюда для поправления здоровья, и вот на целый сезон я — ваш невольный сосед. Этот бал для меня слишком шумен, я не могу вынести столько музыки, света, кружения пар… Я ушёл сюда, но здесь… звёзды, воздух, свет луны, скользящий по облакам и отражающийся в озере, — всё это ещё сильней захватило меня… Я готов был кричать, плакать от восторга!
— Это — нервы…
— Нет, это — жажда жизни, проснувшаяся во мне, кора светского человека спала, её разбила болезнь… Я теперь слаб как ребёнок и беззащитен от всех этих впечатлений! О, как хороша жизнь! И как ваше присутствие дополнило последнюю ноту этого дивного концерта, который в честь нас поёт южная, весенняя ночь…
Он продолжал держать её за руку, и оба молчали.
— Да, вы хотели знать, когда я в первый раз увидел вас?..
— Я помню, когда мы познакомились: вас представили мне на балу у Харитоновых тот год на Рождестве…
— Я говорю не о вечере… Первый раз я видел вас в театре, — это было в начале зимы. Я не помню, что собственно давали… Вы были в ложе бенуара, я… на четыре кресла дальше от вас в 5 ряду партера. В первом антракте, когда я, встав, привычным взглядом обегал ряды лож, мне бросилась в глаза ваша головка и приковала меня. Меня поразили ваши большие изумрудно-прозрачные, — простите за сравнение, «кошачьи», как я сказал себе в душе, — глаза, насмешливый изгиб вашего прелестного рта и чарующее сияние ваших золотистых волос. Какого цвета было на вас в тот вечер платье? Были ли вы окутаны в чёрные или белые кружева, был ли на вас бархат или атлас? — Не знаю! — В тесной глубине ложи, в слабом свете бенуара, я видел только вашу загадочную улыбку, и в ней, мне казалось, была и боль, и какая-то мечта, увлекавшая вас далеко за пределы шумного театрального зала. В минуты, когда вам не надо было поддерживать разговор и обязательно улыбаться, как вы казались измучены! О чём вы думали?.. Может быть, вы просто устали от последнего бала, может быть, у вас была пустая ссора с мужем, а, возможно, что вы не думали ни о чём, но я мечтал за вас: мне представлялось, что вы или погружены в прошедшее… Вы плачете? Боже мой, Боже мой, что с вами? Неужели я огорчил вас, оскорбил?..
— Нет, оставьте, я сама не знаю, о чём плачу и что говорю… Зачем вы всё это сказали мне? Теперь… когда я устала, когда танцы и музыка взволновали меня, когда ночь так хороша… зачем?.. Разве я могу выслушать всё это равнодушно и отвечать вам сознательно? Ах, оставьте меня, дайте уйти! — она хотела вырвать руку, которую Загорский держал нежно, но крепко в своей.
Источник
Волгина Надежда
Рекомендации
- Новинки
- Рекомендации
только полные версии книг
полная версия
Любовные романы
То, что ты отличница, подающая большие надежды, еще ни о чем не говорит. Опоздала на распределение мест практики — бери, что осталось. А остался: начальник-тиран — 1 штука; его стерва-любовница — одна…
Подробнее
полная версия
Короткие любовные романы
Как много в нашей жизни зависит от воли случая! И так бывает, что иногда этот случай рождается в споре… Катя и Лера — совершенно разные девушки. Они живут в разных городах, друг с другом не…
Подробнее
Современные любовные романы
Если вас бросил парень — не убивайтесь долго.
На вашей шее висит ипотека, а платить нечем — ерунда, не стоящая ваших нервов!
Работы толком нет — вопрос времени, не нужно лить слезы.
Все…
Подробнее
Современные любовные романы
«Долго идти не пришлось — очень скоро Ната разглядела человека. Мужчина лежал на животе, поджав под себя руки, и не подавал признаков жизни. — Эй! — позвала Ната. — Вы живы?.. …Стоило только Нате…
Подробнее
полная версия
Любовно-фантастические романы
Жизнь поделилась на до и после. То, что случилось пятнадцать лет назад, хочется забыть, но сделать это невозможно, потому что есть сны, где события оживают, где она зовет тебя, ждет.
Их…
Подробнее
Современные любовные романы
Подруга клялась, что никаких проблем не возникнет. И Алиса ей поверила, согласилась подменить ее. Работа планировалась два раза в неделю, на пару часов ничегонеделания. А ее бессовестно заставили…
Подробнее
Современные любовные романы
Однокомнатная квартира на отшибе, любимая работа, вредный кот и суровый начальник — то, что ЕСТЬ у Ксюши.
Свободное время, личная жизнь и любовь — то, чего катастрофически НЕ ХВАТАЕТ.
А еще у…
Подробнее
Современные любовные романы
Макс — большой босс, перфекционист и мрачный тип. Он срочно нуждается в опытном секретаре. Но вот беда, терпеть не может молодых женщин, разве что использует их для удовлетворения сексуальных…
Подробнее
Современные любовные романы
Глеб появился в жизни Ксении в самый сложный период. Замкнутый и очень серьезный — захотелось понять его, разгадать.Грустный образ девушки, хранящий тайну, поселился в мыслях адвоката, не склонного к…
Подробнее
Эротическая литература
Меня похитили, чтобы я родила детей совершенно невменяемому типу. Нет не так! Я должна зачать, выносить и родить щенят волку-оборотню, стремящемуся стать альфой клана. Может ли нормальный человек…
Подробнее
Современные любовные романы
Может ли Золушка подстрелить миллиардера? Да запросто! Особенно, если примет за бомжа.Все ли в жизни покупается и продается? Он считает, что да. А ей предстоит ему доказать обратное.Бывают ли наглецы…
Подробнее
Эротическая литература
Бойся своих желаний, даже тех, что направлены на спасение близких. Взамен могу забрать твою жизнь или сделать пленницей демона. Но и в плену тебе не гарантируют долгую и счастливую жизнь. Длиться она…
Подробнее
Современные любовные романы
Он мой принц, моя мечта, мой идеал. Только вот я для него никто, он даже меня не знает. Его окружают красавицы, а меня — офисные перегородки и стопы бумаг. Он — король жизни, а я — офисный планктон,…
Подробнее
Эротическая литература
Могла ли я подумать, что пройдя через испытание смертью и вернувшись из подземного царства живой и невредимой, окрыленная любовью к самому загадочному в мире мужчине, буду чувствовать себя…
Подробнее
Современные любовные романы
Все было просто замечательно, пока на голову не свалился новый босс. Босс на час — так мы стали называть его между собой, в нашем небольшом, но очень дружном коллективе. Самовлюбленный, надменный,…
Подробнее
Любовное фэнтези
Кто же знал, что нельзя поднимать чужой крест, а тем более кармический! Я о таком даже не догадывалась. И крестик показался мне очень красивым. Подняла, отмыла и благополучно забыла. А через неделю…
Подробнее
Короткие любовные романы
Попала в лапы дикого зверя, держи себя в руках. Он — твой мучитель? Ненависть сжигает тебя, мечтаешь о расправе? Но если убьешь его, останешься совсем одна. Что ждет слабую девушку там, где кругом…
Подробнее
Современные любовные романы
Московская прописка, коммуникабельность, желание работать. И все? Да у нее этого в избытке! Ну разве что кроме прописки. А, была не была. Кто не рискует, тот не устраивается в жизни хорошо.Люда жила…
Подробнее
Короткие любовные романы
Как много в нашей жизни зависит от воли случая! И так бывает, что иногда этот случай рождается в споре… Катя и Лера — совершенно разные девушки. Они живут в разных городах, друг с другом не…
Подробнее
Современные любовные романы
Я хотела ребенка больше всего в жизни! Все остальное у меня уже было — так я считала. И вот судьба преподнесла мне желанный подарок — беременность. Но радость была недолгой, жизнь малыша под угрозой….
Подробнее
Источник
Надежда Лухманова: Нервы
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система автоматического сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Нервы», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Не бойтесь закрыть страницу, как только Вы зайдёте на неё снова — увидите то же место, на котором закончили чтение.
Надежда Александровна Лухманова
Нервы
Из цикла «Как сердце страдает».
В бальном зале душно; Андрей Николаевич Загорский вышел на террасу, опёрся на мраморные перила и глядел в сад. Весенняя южная ночь дышала теплом и ароматом. Розоватая луна то ясно, величественно плыла по небу, то ныряла под налетавшие на неё облака, окрашивая их прихотливые формы перламутровым блеском. Кругом террасы, среди густой зелени лип как воздушные видения белели миндальные деревья в полном цвету; глубже в саду дремало озеро; волшебный мост, перекинутый через него месяцем, зыбился чуть-чуть заметною дрожью. Направо, под углом, были видны освещённые окна бального зала, оттуда неслись звуки скрипок, мандолин, порой долетали отрывистые выкрики дирижёра, или звенели весёлые нотки женского мелодичного смеха, видны были мелькающие пары, головы, страстно клонившиеся одна к другой… Мягкий электрический свет лампочек, заключённых в матовые колпачки, горячим поцелуем скользил по обнажённым плечам, играл на переходной гамме белокурых и тёмных волос. Откуда-то, из-за озера, гулко плыли звуки церковных колоколов. Тёплый воздух ласкал лицо Загорского; он с восторгом глядел на бледные звёзды, на зеленоватый, лёгкий как дымка туман, волнисто ползший по земле; бальная музыка, то едва шептала вокруг него непонятные, раздражающие своею таинственностью, слова, то вдруг властно гремела, вторгалась в его грудь, и надрывала сердце. Всё-всё окружавшее его казалось дрёмой, сказкой, вызванной воображением. С земли поднимавшиеся испарения фиалок, роз, мирты и вербены дышали ему прямо в лицо. Он задыхался от этой оргии звуков, переходивших в аромат; давно забытые стихи какого-то декадентского поэта пелись в его памяти:
Природа — храм, где дерево — колонна,
Звучит и дышит смутными речами,
Где девственная роза как мадонна
Глядит бесстрастно страстными очами;
…
Где звуки, краски, ароматы слились в один
Безумно чувственный букет…
Молчанье сада, дыханье ночи, нега звуков, — всё вызвало одно ощущение чего-то угнетающего как безысходная тоска, бесконечно беспредельного как откровение загробного мира, — ему казалось, что он умирает…
— Андрей Николаевич, это вы?
Загорский вспыхнул, выпрямился, закрытые глаза его широко блеснули и впились в темноту. Из сада, подымаясь на ступени, шла высокая, стройная фигура.
— Куда вы убежали? Вас искали, все думают, что вы уехали, а я устала, прокралась садом, хотела пройти в тёмные пустые комнаты, броситься в широкое кресло и отдохнуть; подхожу… а луна вышла, озарила вас — vous savez c’est poИtique [1].
Она взошла на террасу и стала рядом с ним.
— Устала!.. Ну, беглец, о чём вы мечтали?
— О вас…
— Обо мне? Не может быть! Что же вы думали?
— Что я люблю вас!
— Загорский!
— Что я люблю вас безумно.
Анна Алексеевна засмеялась тихо и насмешливо.
— Давно?
— Давно, всегда! С первого раза, как увидел вас!
— Когда был этот первый раз, я даже не помню. Вы бредите!
— Может быть! Но не всё ли вам равно; моё сумасшествие не опасно, не заразительно, а мне позволительно бредить, мечтать, ведь, я как бы только что снова родился на свет!
— Да, правда! Вы были очень больны?
— Я умирал… О, какая тоска лежать недели не двигаясь, прикованным воспалением, то погружаясь в какую-то нирвану, то просыпаясь снова для мучений; слышать кругом себя шёпот, видеть озабоченные, грустные лица, улавливать в глазах доктора беспокойство и делать вид, что веришь фальшивому тону, которым он пророчит выздоровление. Ведь, я не надеялся выздороветь и мысленно простился со всеми — и с вами…
— Со мной?
В односложном вопросе слышалось волнение.
— Во время моей болезни вы часто стояли около меня… О, не бойтесь! Ведь, я рассказываю вам мой бред! Вы клали мне на голову вашу нежную, прохладную ручку, и из неё как лучи проникало спокойствие в мой больной мозг. Я жаловался вам на свои мучения, рассказывал терзавшие меня сны, плакал… и засыпал, прижавшись воспалёнными губами вот к этой, — он взял руку молодой женщины и поднёс её к губам, — к этой ладошке, — он поцеловал в самую розовую горсточку.
— Ну, как мне сердиться на вас, когда вы говорите о пережитом страдании?
— И не надо! Я выхожу только всего несколько дней, меня прислали сюда для поправления здоровья, и вот на целый сезон я — ваш невольный сосед. Этот бал для меня слишком шумен, я не могу вынести столько музыки, света, кружения пар… Я ушёл сюда, но здесь… звёзды, воздух, свет луны, скользящий по облакам и отражающийся в озере, — всё это ещё сильней захватило меня… Я готов был кричать, плакать от восторга!
Читать дальше
Представляем Вашему вниманию похожие книги на «Нервы» списком для выбора. Мы отобрали схожую по названию и смыслу литературу в надежде предоставить читателям больше вариантов отыскать новые, интересные, ещё не прочитанные произведения.
Обсуждение, отзывы о книге «Нервы» и просто собственные мнения читателей. Оставьте ваши комментарии, напишите, что Вы думаете о произведении, его смысле или главных героях. Укажите что конкретно понравилось, а что нет, и почему Вы так считаете.
Источник
Надежда Лухманова — Нервы
Лухманова, Надежда Александровна (урожденная Байкова) — писательница (1840-1907). Девичья фамилия — Байкова. С 1880 г по 1885 г жила в Тюмени, где вторично вышла замуж за инженера Колмогорова, сына Тюменского капиталиста, участника строительства железной дороги Екатеринбург — Тюмень. Лухманова — фамилия третьего мужа (полковника А. Лухманова).Напечатано: «Двадцать лет назад», рассказы институтки («Русское Богатство», 1894 и отдельно, СПб., 1895) и «В глухих местах», очерки сибирской жизни (ib., 1895 и отдельно, СПб., 1896, вместе с рассказом «Белокриницкий архимандрит Афанасий») и др. Переделала с французского несколько репертуарных пьес: «Мадам Сан-Жен» (Сарду), «Нож моей жены», «Наполеон I» и др.
Надежда Александровна Лухманова
Нервы
Из цикла «Как сердце страдает».
В бальном зале душно; Андрей Николаевич Загорский вышел на террасу, опёрся на мраморные перила и глядел в сад. Весенняя южная ночь дышала теплом и ароматом. Розоватая луна то ясно, величественно плыла по небу, то ныряла под налетавшие на неё облака, окрашивая их прихотливые формы перламутровым блеском. Кругом террасы, среди густой зелени лип как воздушные видения белели миндальные деревья в полном цвету; глубже в саду дремало озеро; волшебный мост, перекинутый через него месяцем, зыбился чуть-чуть заметною дрожью. Направо, под углом, были видны освещённые окна бального зала, оттуда неслись звуки скрипок, мандолин, порой долетали отрывистые выкрики дирижёра, или звенели весёлые нотки женского мелодичного смеха, видны были мелькающие пары, головы, страстно клонившиеся одна к другой… Мягкий электрический свет лампочек, заключённых в матовые колпачки, горячим поцелуем скользил по обнажённым плечам, играл на переходной гамме белокурых и тёмных волос. Откуда-то, из-за озера, гулко плыли звуки церковных колоколов. Тёплый воздух ласкал лицо Загорского; он с восторгом глядел на бледные звёзды, на зеленоватый, лёгкий как дымка туман, волнисто ползший по земле; бальная музыка, то едва шептала вокруг него непонятные, раздражающие своею таинственностью, слова, то вдруг властно гремела, вторгалась в его грудь, и надрывала сердце. Всё-всё окружавшее его казалось дрёмой, сказкой, вызванной воображением. С земли поднимавшиеся испарения фиалок, роз, мирты и вербены дышали ему прямо в лицо. Он задыхался от этой оргии звуков, переходивших в аромат; давно забытые стихи какого-то декадентского поэта пелись в его памяти:
Природа — храм, где дерево — колонна,
Звучит и дышит смутными речами,
Где девственная роза как мадонна
Глядит бесстрастно страстными очами;
…
Где звуки, краски, ароматы слились в один
Безумно чувственный букет…
Молчанье сада, дыханье ночи, нега звуков, — всё вызвало одно ощущение чего-то угнетающего как безысходная тоска, бесконечно беспредельного как откровение загробного мира, — ему казалось, что он умирает…
— Андрей Николаевич, это вы?
Загорский вспыхнул, выпрямился, закрытые глаза его широко блеснули и впились в темноту. Из сада, подымаясь на ступени, шла высокая, стройная фигура.
— Куда вы убежали? Вас искали, все думают, что вы уехали, а я устала, прокралась садом, хотела пройти в тёмные пустые комнаты, броситься в широкое кресло и отдохнуть; подхожу… а луна вышла, озарила вас — vous savez c’est poИtique [1].
Она взошла на террасу и стала рядом с ним.
— Устала!.. Ну, беглец, о чём вы мечтали?
— О вас…
— Обо мне? Не может быть! Что же вы думали?
— Что я люблю вас!
— Загорский!
— Что я люблю вас безумно.
Анна Алексеевна засмеялась тихо и насмешливо.
— Давно?
— Давно, всегда! С первого раза, как увидел вас!
— Когда был этот первый раз, я даже не помню. Вы бредите!
— Может быть! Но не всё ли вам равно; моё сумасшествие не опасно, не заразительно, а мне позволительно бредить, мечтать, ведь, я как бы только что снова родился на свет!
— Да, правда! Вы были очень больны?
— Я умирал… О, какая тоска лежать недели не двигаясь, прикованным воспалением, то погружаясь в какую-то нирвану, то просыпаясь снова для мучений; слышать кругом себя шёпот, видеть озабоченные, грустные лица, улавливать в глазах доктора беспокойство и делать вид, что веришь фальшивому тону, которым он пророчит выздоровление. Ведь, я не надеялся выздороветь и мысленно простился со всеми — и с вами…
— Со мной?
В односложном вопросе слышалось волнение.
— Во время моей болезни вы часто стояли около меня… О, не бойтесь! Ведь, я рассказываю вам мой бред! Вы клали мне на голову вашу нежную, прохладную ручку, и из неё как лучи проникало спокойствие в мой больной мозг. Я жаловался вам на свои мучения, рассказывал терзавшие меня сны, плакал… и засыпал, прижавшись воспалёнными губами вот к этой, — он взял руку молодой женщины и поднёс её к губам, — к этой ладошке, — он поцеловал в самую розовую горсточку.
— Ну, как мне сердиться на вас, когда вы говорите о пережитом страдании?
— И не надо! Я выхожу только всего несколько дней, меня прислали сюда для поправления здоровья, и вот на целый сезон я — ваш невольный сосед. Этот бал для меня слишком шумен, я не могу вынести столько музыки, света, кружения пар… Я ушёл сюда, но здесь… звёзды, воздух, свет луны, скользящий по облакам и отражающийся в озере, — всё это ещё сильней захватило меня… Я готов был кричать, плакать от восторга!
— Это — нервы…
— Нет, это — жажда жизни, проснувшаяся во мне, кора светского человека спала, её разбила болезнь… Я теперь слаб как ребёнок и беззащитен от всех этих впечатлений! О, как хороша жизнь! И как ваше присутствие дополнило последнюю ноту этого дивного концерта, который в честь нас поёт южная, весенняя ночь…
Он продолжал держать её за руку, и оба молчали.
— Да, вы хотели знать, когда я в первый раз увидел вас?..
— Я помню, когда мы познакомились: вас представили мне на балу у Харитоновых тот год на Рождестве…
— Я говорю не о вечере… Первый раз я видел вас в театре, — это было в начале зимы. Я не помню, что собственно давали… Вы были в ложе бенуара, я… на четыре кресла дальше от вас в 5 ряду партера. В первом антракте, когда я, встав, привычным взглядом обегал ряды лож, мне бросилась в глаза ваша головка и приковала меня. Меня поразили ваши большие изумрудно-прозрачные, — простите за сравнение, «кошачьи», как я сказал себе в душе, — глаза, насмешливый изгиб вашего прелестного рта и чарующее сияние ваших золотистых волос. Какого цвета было на вас в тот вечер платье? Были ли вы окутаны в чёрные или белые кружева, был ли на вас бархат или атлас? — Не знаю! — В тесной глубине ложи, в слабом свете бенуара, я видел только вашу загадочную улыбку, и в ней, мне казалось, была и боль, и какая-то мечта, увлекавшая вас далеко за пределы шумного театрального зала. В минуты, когда вам не надо было поддерживать разговор и обязательно улыбаться, как вы казались измучены! О чём вы думали?.. Может быть, вы просто устали от последнего бала, может быть, у вас была пустая ссора с мужем, а, возможно, что вы не думали ни о чём, но я мечтал за вас: мне представлялось, что вы или погружены в прошедшее… Вы плачете? Боже мой, Боже мой, что с вами? Неужели я огорчил вас, оскорбил?..
— Нет, оставьте, я сама не знаю, о чём плачу и что говорю… Зачем вы всё это сказали мне? Теперь… когда я устала, когда танцы и музыка взволновали меня, когда ночь так хороша… зачем?.. Разве я могу выслушать всё это равнодушно и отвечать вам сознательно? Ах, оставьте меня, дайте уйти! — она хотела вырвать руку, которую Загорский держал нежно, но крепко в своей.
— Не уходите, не вырывайте вашу руку, останьтесь со мной ещё минуту, вот так: нагнувшись над перилами этой террасы, положите вашу головку мне на плечо и говорите… Музыка ваших слов сохранится в сердце моем, пока оно бьётся… Забудьте всё и… всех. Ведь, я ничего не прошу из вашей жизни, я ничего не обещаю вам, судьба послала нам несколько минут полного забвения; счастье — вне всяких условий жизни, зачем же мы не возьмём его? В силу каких фальшивых убеждений?.. Вслушайтесь — какая полная торжественная тишина кругом нас! Я бы хотел остановить самую жизнь… чтобы всё замерло, всё смолкло, и всё как я безумно, влюблённо прислушивалось к вашему дыханию…
— Аня!.. Анна Алексеевна!.. Аня… А… А!.. — послышалось в другой стороне сада, и какие-то блуждающие огоньки запрыгали в глубине…
— Зовут!.. Голос мужа!..
Молодая женщина хотела вырваться из державших её объятий, но Загорский крепче привлёк её к себе, тихонько левой рукой запрокинул её голову и жарким, долгим поцелуем прижался к её губам.
— Аня! Аня-а-а! Анна Алексеевна!!! — приближались голоса.
* * *
— Ах!
Анна Алексеевна выронила из рук чашку, которую вытирала. Тонкий фарфор лежал черепками у её ног. Молодая женщина, бледная, сдвинув брови, смотрела на осколки с таким отчаянием, что муж её рассмеялся:
— Ты, кажется, гипнотизируешь свою чашку? Увы, и бездушные предметы не оживают!
Анна Алексеевна вздрогнула и заставила себя рассмеяться:
— Ах! Чашка! Я до того задумалась, что даже не могла понять, что собственно случилось?
— Вот и я тоже не могу понять: что собственно случилось?
— Да ничего! Выскользнула из рук чашка…
— Я спрашиваю, Аня, что собственно случилось с тобой?
— Со мною? Что ты хочешь, чтобы со мною случилось?
— Какая женская манера защищаться вопросами. Со дня нашего последнего бала… Вот видишь, как ты вспыхнула при одном намёке!
Источник